Неточные совпадения
За
бревнами, где нищие
Вповалку спали с вечера,
Лежал какой-то смученный,
Избитый человек...
— Женщина
лежала рядом с каким-то
бревном, а голова ее высунулась за конец
бревна, и на голову ей ставили ноги. И втоптали. Дайте мне чаю…
В углу двора, между конюшней и каменной стеной недавно выстроенного дома соседей, стоял, умирая без солнца, большой вяз, у ствола его были сложены старые доски и
бревна, а на них, в уровень с крышей конюшни,
лежал плетенный из прутьев возок дедушки. Клим и Лида влезали в этот возок и сидели в нем, беседуя. Зябкая девочка прижималась к Самгину, и ему было особенно томно приятно чувствовать ее крепкое, очень горячее тело, слушать задумчивый и ломкий голосок.
Идя по линии затесок, мы скоро нашли соболиные ловушки. Некоторые из них были старые, другие новые, видимо, только что выстроенные. Одна ловушка преграждала дорогу. Кожевников поднял
бревно и сбросил его в сторону. Под ним что-то
лежало. Это оказались кости соболя.
Этот крик длился страшно долго, и ничего нельзя было понять в нем; но вдруг все, точно обезумев, толкая друг друга, бросились вон из кухни, побежали в сад, — там в яме, мягко выстланной снегом,
лежал дядя Петр, прислонясь спиною к обгорелому
бревну, низко свесив голову на грудь.
Там среди обгорелых
бревен лежало обуглившееся, неузнаваемое мертвое тело самой баушки Лукерьи.
Мы вышли на крутой берег и сели на толстые
бревна, каких там много
лежало.
Было уже совсем темно, когда дядя Ерошка и трое казаков с кордона, в бурках и с ружьями за плечами прошли вдоль по Тереку на место, назначенное для секрета. Назарка вовсе не хотел итти, но Лука крикнул на него, и они живо собрались. Пройдя молча несколько шагов, казаки свернули с канавы и по чуть заметной тропинке в камышах подошли к Тереку. У берега
лежало толстое черное
бревно, выкинутое водой, и камыш вокруг
бревна был свежо примят.
У этой стены
лежат розвальни кверху полозьями и обрубок
бревна, длиною аршина в четыре.
Давыдкина изба криво и одиноко стояла на краю деревни. Около нее не было ни двора, ни овина, ни амбара; только какие-то грязные хлевушки для скотины лепились с одной стороны; с другой стороны кучею навалены были приготовленные для двора хворост и
бревна. Высокий зеленый бурьян рос на том месте, где когда-то был двор. Никого, кроме свиньи, которая,
лежа в грязи, визжала у порога, не было около избы.
Их в людей развить трудно; они — крайность одностороннего направления учености; мало того, что они умрут в своей односторонности: они
бревнами лежат на дороге всякого великого усовершения, — не потому чтоб не хотели улучшения науки, а потому, что они только то усовершение признают, которое вытекло с соблюдением их ритуала и формы или которое они сами обработали.
Прежде всего нам показывают отдельно каждый кирпич, каждое
бревно, каждый гвоздик, употребленный при постройке дома, рассказывая подробно, где каждый из них куплен, откуда привезен, где
лежал до того времени, как занял свое настоящее место.
Перед окном избы
лежало два сухих
бревна, точно обгрызенных с обоих концов, — такие
бревна из сухарника
лежали и у других изб и заменяли «сосунятам» поленницы дров.
Добравшись до стены, в широкую щель между осевшими
бревнами я увидел на дворе Спирьки такую картину: Гаврила Иванович
лежал в нашем коробке, закинув ноги на облучок, а на облучке, скорчившись, сидел Метелкин.
Печь покосилась,
бревна в стенах
лежали криво, и казалось, что изба сию минуту развалится.
— Будет! Баста! — сказал он. — Пора ужинать. Барину, я вижу, любо наше каляканье слушать, а нам все петухов будить придется. Матюшка, дурак! Подай шапку, вон
лежит на
бревнах!
— Что делать-то, батюшка, — отвечал старик мягким голосом, — нужда скачет, нужда пляшет, нужда песенки поет — да! Хоть бы и мое дело, не молодой бы молодик, а на седьмой десяток валит… Пора бы не
бревна катать, а лыко драть да на печке
лежать — да!
Мимо
бревно суковатое плыло,
Сидя, и стоя, и
лежа пластом,
Зайцев с десяток спасалось на нем
„Взял бы я вас — да потопите лодку!“
Жаль их, однако, да жаль и находку —
Я зацепился багром за сучок
И за собою
бревно поволок…
— И слушать не хочу! Чтобы я позволила у себя в комнате
лежать отрезанному носу?.. Сухарь поджаристый! Знай умеет только бритвой возить по ремню, а долга своего скоро совсем не в состоянии будет исполнять, потаскушка, негодяй! Чтобы я стала за тебя отвечать полиции?.. Ах ты, пачкун,
бревно глупое! Вон его! вон! неси куда хочешь! чтобы я духу его не слыхала!
— Может, издох где у забора пьяненький и теперь, как
бревно гнилое,
лежишь».